Технический надзор газоснабжения

Крупные российские компании по-прежнему не стремятся связывать себя с Крымом из-за санкций и репутационных рисков. Вчера выяснилось, что рисковать не хочет и “Газпром”, который не будет строить и владеть газопроводом через Керченский пролив, хотя может профинансировать стройку. Прокладкой трубы займется некая “профильная организация”, а владельцем, скорее всего, будет крымский “Черноморнефтегаз”, пишет “Коммерсантъ”.

Вчера замглавы Минэнерго Кирилл Молодцов впервые официально подтвердил, что “Газпром” не будет строить газопровод через Керченский пролив в Крым. По его словам, этим займутся “организации, которые специализируются на строительстве газопроводов”. По данным издания, в инвестпрограмме монополии на 2015 год предусмотрены инвестиции в развитие газовых сетей Кубани для подачи газа в крымский газопровод, но не на саму трубу. Также монополия не станет и собственником трубы, сообщил господин Молодцов.

Но, по словам главы Крыма Сергея Аксенова, финансировать строительство газопровода Кубань–Крым и газификацию полуострова будет именно “Газпром”. “Строить, скорее всего, будет подрядчик с материковой части России, который имеет опыт работы”,— добавил он. Министр топлива и энергетики Крыма Сергей Егоров уточнил, что владелец газопровода Кубань–Крым будет определен по завершении строительства. “Эксплуатировать ее будет “Черноморнефтегаз” (государственная газовая компания Крыма.— ред.)”,— уточнил он.

Сейчас Крым полностью обеспечивается газом за счет добычи “Черноморнефтегаза” (около 1,9 млрд кубометров в год). Дополнительный газ потребуется к 2018 году, когда планируется запустить в Крыму 900 МВт ТЭС, которые сделают полуостров независимым от поставок с Украины. Строительство газопровода в Крым от компрессорной станции “Русская” (здесь будет начало и морской части газопровода “Турецкий поток”) должно начаться в первой половине 2016 года, а завершиться — в 2018 году. Проект строительства подготовят к октябрю-ноябрю 2015 года, им занимается крымский институт “Шельф”. Длина трубы — 135 км, максимальная мощность — 4 млрд кубометров (пока потребление Крыма — 2 млрд кубометров). Стоимость трубы местные власти оценивают в 20 млрд руб., 14,3 млрд из которых — стоимость морской части по дну Керченского пролива. Минэнерго и Минкрыма в апреле уже просили 9,5 млрд руб. из федерального бюджета для строительства газопровода.

По словам господина Егорова, для строительства газопровода уже есть источник финансирования и генподрядчик. Но он не стал раскрывать названия компаний, отметив ТАСС, что “нужно время, чтобы они легализовались и могли здесь официально работать”. При этом, говорят источники, знакомые с ситуацией, изначально было ясно, что “Газпром” в проект входить не будет. “У компании и так много политических рисков, чтобы создавать себе новые проблемы с Европой”,— говорят собеседники. По их словам, крупные российские компании до сих пор осторожно относятся к работе в Крыму, так как это может негативно отразиться на их репутации.

Так, не спешат развивать сеть на полуострове крупные федеральные банки, а крупнейший из пришедших в Крым банков — РНКБ — в начале года у властей региона выкупило некое ООО КЭР. Тогда эксперты отмечали, что это был логичный шаг, так как “ни одна крупная российская компания не станет рисковать своей репутацией, чтобы стать собственником крымского банка, из-за боязни санкций”. Показателен пример летавшего в Симферополь “Добролета” (низкобюджетный проект “Аэрофлота”), который пришлось закрыть в августе 2014 года, так как с ним из-за санкций отказались работать европейские контрагенты. Но “Аэрофлот” и еще около десяти авиакомпаний совершают рейсы на полуостров.

Старший юрист практики по проектам энергетики Vegas Lex Юрий Татаринов напоминает, что закон о газоснабжении РФ подразумевает, что собственником единой сети газоснабжения (ЕСГ) является “Газпром”, но в документе нет прямого запрета на присоединение к ЕСГ участков, принадлежащих другим лицам. При этом, говорит юрист, они должны подчиняться монополии и выполнять обязательства по прокачке газа. По его мнению, “Газпром” не стал участвовать в проекте, чтобы избежать любых — даже теоретических — юридических мер со стороны ЕС.